Край сансары

Серия: "Иная Земля". Впечатление 2

Познание мира ребенком происходит через деятельность, бесполезную с точки зрения взрослого. Песочница, например. Это мир без взрослых, которые считают, что нет смысла в песчаном куличике и бесполезно всё, что нельзя съесть, потребить. Но взрослых нет в этом круге, они - вне этого мира. Никто из них не пересечет магический квадрат. Увы, не бывает взрослых в песочницах (хулиганы с пивом не исключение, они – такие же дети). Когда я был маленьким, всё было именно так. В квадрате песочницы правят дети, их законы, их ценности. И если всё в порядке в сказочном королевстве, в мирный период каждый ребенок всемогущ и создает что пожелает: дворцы, замки, дороги, а то и просто пухлые куличики. И уже не странные взрослые со своими порядками разрушают их творения, а только время, дождь и глупые собачки.

Мустанг – это чья-то песочница. Это первое впечатление. А увидев слепленные из песка, камней и глины города-крепости, ступы и храмы, стоящие среди песчано-каменной пустыни, еще больше убеждаешься – да, кто-то славно здесь поиграл и забыл на столетия. А нам можно удивляться и любоваться.

Я слышал, что Мустанг находится на Краю сансары. Мне не надо пока никуда, но интересуюсь, раз уж этот "край" рядом. Мы пришли с Юга, без сомнения, значит, край находится не здесь. На Севере – Тибет, проехать туда подозрительно легко, и если бы край сансары был там, то все были бы там. На Западе и Востоке – горы, горы… Где же оно – не иллюзорное?

Ответ в мандале. Пятая сторона света – Центр. Круг, вписанный в квадрат, квадрат, вписанный в круг. Увидеть не иллюзорное, выйти из плена внешних обстоятельств, выглянуть за круг можно, например, и в этом квадрате песочницы для неведомых великанов, если уж мы стали взрослыми и нам нет обратного хода в нашу детскую песочницу.

Эти первые смутные вопросы пробудили мое первое любопытство к королевству Ло. Сначала я решил, что направляюсь сюда случайно, по воле обстоятельств. В действительности, мне совсем не хотелось идти в это место. Ибо шел посмотреть на природу, а ее нет. И горы непонятные – песчаные и разноцветные. Как пустыня место симпатичное, а как горы – нет. Это – не горы. Ущелья есть. Упасть есть куда, вокруг горы – но это не ГОРЫ.

Песок мельчайший наполняет воздух, обедненный кислородом. Легкая паника.

Или кто-то медитировал против нас?

Монастыри.

Там мало что растет, не производится ничего в значительном объеме, нет телевизора и радио. Братья буддисты не тратят время ни на что. Но что-то они там делают. И как же хорошо и ловко они должны делать это непонятное Что-то.

Спустившись в очередное бездонное ущелье, промытое в песчаных горах небольшим ручейком, встретил группу девушек, энергично требующих конфеты.

А я опасаюсь хорошеньких девушек.

Не люблю давать ничего, если не я это предложил. Может, потому что жадный. Может, потому что добрый и опасаюсь отдать все.

А может, просто ленивый, ведь конфеты лежат на дне рюкзака. И я ушел, легко и упруго, философски относясь к явно недобрым словам, которые они кричали мне на незнакомом наречии. А через два ущелья я понял, что они кричали фразу из мафиозного сериала «Сдохни, Санта!». Вот оно проникновение цивилизации в варварский мир.

Это не долина Кхумбу с тучными стадами туристов, приторно ласково раздающих конфеты. Вероятность здесь встретить меня (или любого другого) в три раза меньше, чем поставить на зеро и получить кучу денежек. Конфеты в Мустанге не продаются и не покупаются, так как денег у девушек нет. Ни у кого их нет. Даже на Новый год Дед Мороз конфетку не принесет. 3500 богов в пантеоне и ни одного, кто принесет конфетку или мандаринчик.

А я еще и с бородой. Я стал их жадным и ленивым Дедом Морозом. «Сдохни, Санта!». Буддисты всё же.

Но до этих размышлений была еще встреча с принцем.

На следующем после девушек подъеме-спуске на тропе стоял молодой человек. На мое непальское приветствие «Намасте» он ответил весьма приветливо, но сразу же испортил первое впечатление, представившись: «Принц».

Тут надо сказать, в горах я люблю все контролировать: высоту, давление, где Север, движение яков по тропе (могут столкнуть) и еще много чего. Только пульс не люблю контролировать, это, считаю, для маньяков.

И вот иду я по Гималаям, в Непале, в горах и всё контролирую. И вдруг – «принц». На английском. Забыл я, что я еще и в королевстве нахожусь. Я же в настоящие ГОРЫ шел, а в этом странном для альпиниста Мустанге я случайно оказался. Но видал я всякое, поэтому любезно представился князем Милославским. Так и общались.

Принц действительно вел себя, как подобает принцу, и оставил о себе самое лучшее впечатление. Поэтому догнав проводника Даву, я почти не был удивлен, узнав, что принц был настоящим.

Но, если принц – принц, то кто же тот мальчик в голубом костюмчике?

Я видел его в сказочно красивом лесу в долине Кхумбу. После героического и одновременно прозаического рассматривания самой высокой горы в мире, я спускался по тропе, по которой сотнями бредут трекеры, портеры, яки и альпинисты. Сначала я брел среди камней, потом тундры, ниже прошел через рододендроновый лес и ниже 3000 метров пошел уже среди гигантских деревьев, поросших странноватой зеленой паутиной, солнечный свет через которую доходил тоже зеленым, а по земле бегали фазаны. И вдруг передо мной стремительно пробегает мальчик в коротких штанишках нежного голубого цвета. Он так диссонировал с персонажами трека к Эвересту, что я попытался нагнать диковинное существо.

По виду эльф или гном хотя бы.

Исчез.

Возможно, это внук из Катманду приехал к бабушке и модничал.

Но я не мог проверить эту очевидную версию, ибо тропа с мужественными альпинистами – это не то место, где следует спрашивать окружающих, не пробегал ли чудесный мальчик в голубом костюмчике с коротенькими штанишками.

* Кхумбу (район, в котором находится самый загруженный туристами трек к Эвересту).

** Я публикую серию из трех статей о Королевстве Мустанг, которую написали три разных человека. Одна из них моя, она уже опубликована.